1. *автор*
2. араши, но Лидер-центрик
3. pg
4. джен
5. про любовь араши друг к другу, но основное внимание на любовь Рииды к араши в целом, можно и к каждому. Автор, вдохновись от ситуации, когда на вопрос "что для тебя араши?" Риида ответил: "другой мир". в каком смысле другой мир, как он дорожит этим миром и т.п. просто хочется раскрыть тему этого его ответа.
6. можно употребить флэшбэки, если захочется)Заявка:
1. *автор*
2. араши, но Лидер-центрик
3. pg
4. джен
5. про любовь араши друг к другу, но основное внимание на любовь Рииды к араши в целом, можно и к каждому. Автор, вдохновись от ситуации, когда на вопрос "что для тебя араши?" Риида ответил: "другой мир". в каком смысле другой мир, как он дорожит этим миром и т.п. просто хочется раскрыть тему этого его ответа.
6. можно употребить флэшбэки, если захочется)
Если бы Оно побольше думал о своей жизни, то наверняка назвал бы себя очень удачливым парнем. По крайней мере, таково было мнение его знакомых.
Хотя он, на самом-то деле, нередко думал о жизни: о маме, о потерянном после стирки носке, о возникающих в воображении образах, и том, как лучше вытащить их из головы на холст, о маленьких мягких ладошках Казу, еще о маме, и о том, почему карри сегодня был таким ужасно острым, и как смешно краснел от него Аиба, ну и о том, что же думают рыбы, глотая наживку – ведь из нее явственно торчит крючок. Ведь все это – жизнь, не правда ли? И пусть этого никто не знал, но Сатоши много думал и о том, что другие называли «серьезными вещами». Когда другим казалось, что он выключился, на самом деле он лишь отключался от действительности. В эти моменты под короткими волосами, - примятыми кепкой, взъерошенными тонкими пальцами или аккуратно уложенными стилистом, - жила своей жизнью маленькая вселенная Оно Сатоши.
Чаще всего он отключался лишь наполовину; вот и сейчас, будто рыбка, Лидер наблюдал за остальными через воображаемое стекло своего мысленного аквариума.
Нино сидел рядом с ним, спрятав нос в шарф, и давил на кнопки приставки, изредка чуть задевая соседа локтем. Оно не видел, что тот улыбается, но по крошечным морщинкам у глаз было ясно: Казу выигрывает. Аиба писал смс, одной рукой то задумчиво теребя пушистую отделку своей обуви, то почесывая плечо. Мацуджун что-то читал – названия книги не было видно, но младший выглядел очень сосредоточенным. Правда, с таким видом он читал любую книгу, от психологических тренингов до трогательных любовных историй, - хотя последние всегда оборачивал в плотную бумагу вместо оригинальной обложки, чтобы никто не догадался. Они никогда не догадывались, и Джун был за это благодарен. Сакурай сидел перед зеркалом и разглядывал себя, оттягивая пальцами веки: покрасневшие глаза, темные круги, ловко замазанные гримером, но все равно заметные – результат пары бессонных ночей.
Лидер смотрел в стенку, боковым зрением отслеживая всех четверых, крутил кольцо на указательном пальце и ковырял маленький значок «Араши» у воротника; смотрел, не двигаясь, тем взглядом, о котором Нино как-то сказал: смотрите, у него в глазах скринсейвер.
И от каждого постороннего движения, слегка всколыхнувшего воду в его аквариуме, рождались внезапные несвязные мысли, поднимаясь на поверхность непрошеными пузырьками. Он почти никогда не заставлял себя думать о чем-то конкретном – мысли приходили к нему сами. Сейчас он был с Араши, и хотя могло показаться, что он думал о себе, но нет – он думал об Араши. О них и о четвертом ките.
~
Мир Оно Сатоши долгое время покоился на трех китах.
В третьем классе он подружился с одним мальчиком. У него были и другие друзья, но этот мальчик сделал для Оно две важные вещи. Во-первых, благодаря другу тот начал рисовать. На переменках, пока остальные играли во дворе или ели свои бутерброды, эти двое сидели за одной партой и срисовывали популярную мангу, страницу за страницей, или соревновались в изображении персонажей по памяти.
Одна девочка часто оставалась в классе и со своего места поглядывала на Сатоши, пока тот рисовал. Это было неудивительно – уже тогда многие называли его хорошеньким. Он и был очень хорошеньким, этот тонкий задумчивый ребенок с пухлыми щеками и очаровательно неправильным прикусом, но сам об этом, конечно, не подозревал, как и не замечал внимания со стороны одноклассниц. Впрочем, это тоже было неудивительно – Сатоши вообще редко что-либо замечал.
- Оно-кун? – однажды одноклассница наконец решилась заговорить с ним, она подошла и заглянула через его плечо, разглядывая набросок. - А что ты рисуешь?
Сатоши обернулся, озадаченный.
- Ты сама не видишь, что ли?
Он не хотел, чтобы это прозвучало грубо, но девочка нахмурила бровки.
- Оно-кун такой странный.
- Неправда, Сатоши отличный парень! – его друг поднял голову от своего рисунка, - Он просто… немного не от мира сего.
Эта фраза удивила Оно, но друг так лучезарно улыбнулся ему, что тот сразу понял – это не плохо.
Это была вторая важная вещь: Оно узнал, каким его видят со стороны, и понял, что это не плохо - быть не от мира сего.
После этого мир сразу стал немного яснее: Оно Сатоши – особенный, вот такой. И даже если кому-то там захочется, чтобы он был другим, друзья всегда примут его настоящим, потерпят его странности. Он любил их за это.
Самым дорогим человеком для Сатоши была мама. Когда он слышал «семья», то думал о маме. И с мамой он всегда чувствовал себя особенным, ведь сыновья всегда особенные для своих мам.
Мама любила его именно таким, особенным, но она также умела заставить Сатоши сделать то, чего он делать не хотел. Так было много раз, но один случай оказался особенно важным.
- Не хочешь? Ну, смотри сам. Тебя все равно не возьмут, - с очень правдоподобным равнодушием сказала мама, подавая ему письмо. Сатоши кивнул и отправился на прослушивание. Позже он всегда был благодарен ей за эту хитрость, но от этого она не перестала быть хитростью.
Мама умела заставить его перебороть свои странности и поступить так, как было лучше для него. Он это знал и очень любил маму. Но не за это - ведь маму любят просто так.
В 16 лет Оно уехал в Киото. Тонкий задумчивый мальчик с пухлыми щечками остался один и впервые понял, что значит работать – в абсолютном смысле этого слова. Работа стала жизнью, или жизнь стала работой – он не знал, но чувствовал одно – это было тяжело.
Но это была работа именно для него - он хотел ее и верил, что может ее сделать. Пустые залы и растянутые мышцы могли пошатнуть эту веру, но не разрушить. Коллеги хвалили его, учителя были довольны им. Сатоши и тут был особенным – особенно талантливым. Он упорно оттачивал свои способности, он работал – на сцене и над собой. Со всех сторон он слышал о необходимости упорного труда, о том, как важна работа, работа, еще и еще работать…
Здесь он мог показать лишь часть себя, но зато эта часть становилась все более и более совершенной и доставляла ему все больше удовлетворения. За это он полюбил свою работу.
Но через какое-то время он начал любить ее все меньше и меньше – именно за то, что там было место только для одной части себя.
Вселенная Оно Сатоши стала слишком велика для трех китов, когда внезапно из жизненной пучины вынырнул четвертый - четверо тощих удивленных мальчишек, выстроившихся рядом с ним на палубе катера под слепящими солнечными лучами и вспышками фотоаппаратов. Серьезного он немного знал, в агентстве встречал пару раз и тех двоих – со щенячьими глазами и с улыбкой от уха до уха, а последнего, длинного паренька, вообще видел впервые.
Словно кусочки из разных головоломок, первое время они были лишь бессмысленной кучей. Оно не помнил, когда эти кусочки вдруг повернулись, идеально сложившись вместе. Когда в его ладонь впервые легли коротенькие пальцы Нино, отвлекая от мыслей об уходе из группы. Когда Аиба впервые так улыбнулся раздраженному Шо, что у того сразу же разгладилась складка между бровей. Когда Мацумото впервые в открытую дал понять, что ему не нравится быть объектом насмешек, и тут же сам пошутил на какую-то отвлеченную тему.
Неважно, когда – главное, что это произошло. Они открыли карты и сняли маски – то ли поняв, что бояться нечего, то ли устав пытаться быть кем-то еще. И оказалось, что эти настоящие пятеро подходят друг другу, как никто иной. В тот момент Оно посмотрел на Араши, как на головоломку, и увидел, что кусочки этого целого прилегают друг к другу без зазоров, а оставшееся для него место идеально ему подходит - ни больше, ни меньше. Не надо ничего прятать или чего-то выдумывать: Оно Сатоши нужен здесь таким, какой он есть, весь, с его талантами, странностями, с его мягкостью и упрямством, и даже со скринсейвером во взгляде. Его не будут терпеть, его не будут заставлять делать что-то, ему несвойственное, его будут ценить.
Он принял их, а эти четверо тощих мальчишек вдруг приняли его – приняли целиком.
И тогда он, удивленный, полюбил Араши – полюбил сильнее, чем понял это сам.
В Араши особенными были все, и это всех устраивало. Это было нормально, это было даже необходимо. Их объединяла готовность увидеть достоинства в своих недостатках и сделать из них что-то еще более особенное, уже общее, уже Араши. Постепенно они так притерлись друг к другу, что начали действовать как единый механизм, где никто не выбивался из ритма.
И вообще, кто бы что ни сказал и ни сделал – в Араши ничего не могло «выбиться из ритма». То ли Араши принимали все, что случалось в Араши – а может, просто в Араши никогда не случалось ничего такого, чего они не могли бы принять.
В Араши каждый мог быть собой. В Араши каждый должен был быть собой.
~
Все сидели на своих местах; прошло уже пятнадцать минут, и Оно не заметил, как почти отковырял значок от своего пиджака. Шо вздохнул, потирая переносицу – наверное, у него побаливала голова.
- Шо-кун, ты в порядке? – на голос Лидера головы подняли все.
- Да, спасибо, - тот слегка улыбнулся, - Нормально. Я сегодня высплюсь.
Оно волновался: без кого-либо из них Араши уже не были бы Араши. Когда кто-то отсутствовал, остальные чувствовали себя странно – будто лишенные части тела или одного из пяти чувств. Жить можно, но все как-то не так. Поэтому Шо-кун не должен был заболеть. И еще потому, что Оно любил Шо-куна.
Оно любил их всех.
Шо смотрел на него с благодарностью. Он сам всегда заботился о других, и на заботу о себе отвечал смущенной нежностью. Они никогда не говорили об этом, но всегда были благодарны друг другу за то, что каждый разделял ответственность другого. В конце концов, Шо тоже в какой-то степени был лидером Араши. Поделив эту ответственность в силу своих возможностей, они навсегда стали близки.
В гримерную заглянула девушка из стаффа – пора была идти снимать последний на сегодня кусок. Мацуджун закрыл книгу, надел свою шляпу и подошел к Сатоши; четким движением он поправил почти отвалившийся от пиджака значок. Оно виновато улыбнулся. Его любимый Мацуджун всегда все замечал.
- Лидер, ты милый, – в глазах младшего было знакомое выражение.
Еще при первой встрече он заметно уважал Сатоши, а тот, в свою очередь, ужасно удивился вежливости и перфекционизму этого подростка. С тех пор взаимное уважение переросло в нежное восхищение.
- А Мацуджун клевый.
- Голубки, вы всех задерживаете, - Нино бесцеремонно схватил руку Лидера в свои мягкие ладони и потащил его за собой к выходу, а тот повиновался.
Он любил Нино. Он не мог этого объяснить, просто однажды Нино пришел, взял его за руку, и с тех пор он любил Нино. Любить Нино было также естественно, как любить маму, как рисовать, как танцевать, как быть в Араши.
Они шли по коридору, когда Аиба снял с Джуна шляпу и напялил ее на себя. Реакция последовала незамедлительно, и Масаки уже прятался за спиной Лидера, а Джун потрясал кулаком и поправлял несчастный головной убор.
Лидер почувствовал, как на его плечо опустился подбородок Аибы.
- А что, мне идет, правда, О-чан? Улыбнись, а то ты слишком задумчивый.
О-чан улыбнулся. Он любил Аибу за то, что Аиба всегда чувствовал его лучше всех.
Мияне-сан был ужасно доволен съемками – репортаж с Араши но Шиагаре и разговор с участниками не может не понравиться зрителям Miyaneya. Да и Оно-сан сегодня был просто в ударе – как будто ему только что поставили свежие батарейки.
- Мы брали интервью у Нино и Мацуджуна, и спросили, что для них значит Араши. И оба ответили одинаково: Араши для них – это семья. Оно, это правда, они для вас как семья?
В этот раз Лидеру не пришлось долго думать над ответом.
- Это не семья!
- Не говори таких вещей! – налетел на него Ниномия. Мияне-сан плясал перед камерой, не зная, что ответить.
- Он хочет спросить, что это для тебя – быть частью такой группы? – серьезно объяснил Мацуджун. Будто бы Лидер не понял!
- Лидер, так что для тебя Араши? – поддержал Сакурай.
Лидер был до смешного серьезен.
- Это не семья, это не работа. Это и не друзья. Это что-то особенное, и оно не может существовать без любого из нас.
- Так что это?
Он хотел сказать «четвертый кит», но тогда пришлось бы слишком долго объяснять.
- Это другой мир.
Отсмеявшись, они возвращались в гримерную.
- Ты должен был сказать «это Араши», дурак! – Нино шлепнул Сатоши пониже спины, а тот обернулся и чуть не сбил проходящего мимо стилиста.
- Извините, не обращайте внимания! – объяснил Ниномия, - Он у нас немного… не от мира сего.
Лидер расплылся в улыбке.
- Ага. Я – от другого мира.
Он с удовольствием заметил, как у идущих за ним четверых тоже дрогнули губы.
Дорогие читатели!
Не забывайте проголосовать за фанфик!
Все баллы, полученные автором за фик, суммируются и обращаются в финальную оценку, по которой и будет определен победитель
ГОЛОСОВАТЬ ЗА ОДИН ФИК МОЖНО ТОЛЬКО ОДИН РАЗ.
Не забывайте проголосовать за фанфик!
Все баллы, полученные автором за фик, суммируются и обращаются в финальную оценку, по которой и будет определен победитель
ГОЛОСОВАТЬ ЗА ОДИН ФИК МОЖНО ТОЛЬКО ОДИН РАЗ.