Название: to last a lifetime
Автор: harinezumi_kun
Перевод: nandemonai
Рейтинг: pg
Жанр: ангст, романс
Пейринг: ohmiya
Кол-во слов: 3,433.
Саммари: омия-ссора.
Дисклаймер: фанфикшн.
От автора: мне неудобно как-то чьи-то реальные слова в такой форме переводить от "я", поэтому так - написано для zero_shichi в благодарность за пожертвование arashi_on. её заявка была об ангстовой омии на песню piolo pascual - one more time. автор надеется, что нам понравится, хоть она немного и отошла от темы, и она благодарит gee за вдохновение, когда она не знала, что писать, и за бета-проверку уже после того, как дописала фанфик. в конце фанфика еще одно примечание, в котором автор снова благодарит zero_shichi за пожертвование и говорит, что специально не назвала в фанфике причину ссоры, ей хотелось описать саму ситуацию, не зацикливаясь на причине.
читать дальше
"Довольно".
Голос Нино еле слышен из-за шипения в трубке и из-за алкоголя, туманящего мысли Оно.
"С меня хватит".
"Я же попросил прощения", - возражает Оно, сжевывая слова почти до неузнаваемости. "Ладно тебе, просто-"
Звонок прерывается с резким щелчком.
*
Поначалу просто шок. Все обрушилось на него с таким головокружительным, сворачивающим живот рывком, как если бы он пропустил ступеньку на лестнице.
"Довольно", сказал Нино. "С меня хватит".
Оно все еще не совсем уверен, что это означает. Он не понимает, что изменилось. Они мнутся с места на место в ожидании, когда же начнется фотосессия, и Нино ничего не говорит о произошедшем и не подает виду, что что-то не так. Но что-то не так. Расстояние между ними кажется напряженным, натянутым и готовым в любую минуту разорваться под действием более колкой, чем обычно, энергии, исходящей от них.
Со стороны все кажется прежним, но когда Оно только делает движение по направлению к Нино в противоположном конце студии, тот отходит подальше. Сначала это кажется совпадением, но, когда они встречаются глазами, взгляд Нино - строгое предупреждение: "Не смей".
Оно замирает на месте, словно натыкаясь на внезапно возникшую стену. Он моргает, осматривается, чувствует, как внутри него зарождается нечто большее, чем просто шок, но отмахивается от этого. Пустяки - они просто поссорились, все встанет на свои места через пару дней.
"Отлично, теперь все посмотрели в ту сторону, пожалуйста!", просит фотограф.
Вспышка срабатывает со звуком механического затвора, и Оно позволяет ей ослепить себя.
*
Проходят дни, затем неделя, и Оно знает, что до возвращения на свои места еще очень далеко.
Они не прикасаются друг к другу, они почти не разговаривают - что не так уж необычно, но сейчас между ними тишина другого рода. Он чувствует себя оглушенным, постоянно слушающим что-то, что не может расслышать, и его чаще обычного спрашивают, слушает ли он вообще.
Результатом становится некий дисбаланс, он теряет равновесие, облокачивается о несуществующие предметы и врезается в дверные рамы или углы мебели. Из-за этого у девушек-гримерш проблемы, так как им приходится делать незаметными все появляющиеся царапины.
И когда тем, во что он врезается, оказывается Джун, младший удерживает его, рукой обхватывая у груди.
"Лидер?", осторожно спрашивает Джун.
Оно моргает, рассеяно потирая недавно ушибленный локоть. "М?"
"Ты-", и взгляд Джуна перемещается на Нино, дурачащегося с Шо в другом конце комнаты. "- в порядке?"
Оно бросает быстрый взгляд в сторону Нино и сразу его отводит. Затем пожимает плечами и что-то неразборчиво бормочет. Оно видит участие в глазах Мацумото, его отчаянное желание помочь, но Джун ни о чем больше не спрашивает и не давит на него.
В итоге Джун говорит, "Уверен, все будет в порядке".
*
"Ничего не в порядке", шипит Оно, не ослабляя хватку на руке Нино, даже когда тот попытался её высвободить.
"У нас нет на это времени", шипит в ответ Нино и стоит не шевелясь вместо того, чтобы снова попытаться вырваться. И он отказывается смотреть на Оно.
Нино прав: у них всего лишь каких-то пять минут до начала съемок Шукудая, они стоят посреди зала, и это чистейшая удача, что еще никто не вошел. Но Оно больше не может продолжать это; у него не получится пережить еще одни съемки, еще минуту, еще хотя бы секунду - как бы ни называлось то, что они делают. Ссорятся. Не разговаривают. Он не может.
"Пожалуйста", низким голосом произносит Оно. "Прости. Я сказал, что сожалею, обо всем - в чем бы ни был виноват-"
"Не считается, если ты даже не знаешь, о чем просишь прощения", резко перебивает Нино, и выглядит так, словно сразу же пожалел об этом, что сжал губы уже после того, как сказал эти слова.
"Тогда скажи, в чем я провинился, и я-"
"Так ничего не выйдет!", срывается Нино, наконец поворачиваясь к Оно. Они встречаются глазами, и Нино вздрагивает - словно хочет отвести взгляд, но не может, словно его что-то держит.
"Я правда сожалею", говорит Оно, пользуясь моментом и подходя ближе, "но я не телепат. Может, ты просто-"
"Нет", отвечает Нино, останавливая Оно на полпути. Он освобождает свою руку, плавно, словно нехотя. "Это не- так не получится. В любом случае, теперь это не имеет значения".
Оно остаётся стоять на прежнем месте с внезапно пропавшим из легких воздухом. Нино уходит.
*
"Что это вообще означает?", вопрошает Оно. "Не имеет значения?"
Он не ожидал от Айбы, что тот увяжется за ним, но теперь, когда младший притянул к себе Оно, спиной к груди, и устроил его голову где-то у себя под подбородком, Оно думает, что как раз сейчас подходящее время для разговора.
"Ну", осторожно начинает Айба, облокачивая их обоих о зазеркаленную стену студии. "Такое случается не впервые. Ну, я о том, что вы поссорились".
Оно пожимает плечами и о чем-то ворчит, что Айба для себя переводит как: "Люди ссорятся. И что?"
"А то", продолжает Айба, "что для нас все сложнее. Для таких людей, как мы. Потому что даже когда происходит что-то плохое, мы вынуждены держать это в себе - из-за зрителей, из-за камер. И Нино именно так и делает, знаешь? Все сам, думаю, он всегда это делал. Поэтому ему вдвойне сложнее. Сейчас ведь тоже все выглядит по-прежнему. Понимаешь?"
Оно задумчиво наклоняет голову набок, и Айба следует его примеру. "Но я извинился", обращает он внимание младшего на это.
Айба жмет плечами, и на этот раз тот, кто копирует жест - сам Оно. "В таком случае, наверное, тебе просто надо подождать".
*
"Сатоши".
Оно делает еле заметное движение. Уже светло, у него болит голова, во рту отвратительный привкус и почему-то в его кровати ужасно неудобно.
"Ещё пять минут", стонет он, сильнее зарываясь лицом в подушку. Пастельное белье пахнет неправильно, по-другому, но не настолько, чтобы разбудить его.
"Сатоши", произносят снова, уже не так терпеливо, и только тогда Оно осознает: этот голос, который он слышит, принадлежит не его матери, и это не его кровать, не его постельное белье, и плюс ко всему - у него сильное похмелье. Прошлой ночью он пил с Шо. Должно быть, сейчас он лежит на диване Шо, но Оно ничего не может вспомнить, по крайней мере не из того, что было после второго захода в третьем баре, в котором они сидели.
"Сатоши, нам пора на работу", говорит Шо, просовывая свою руку подмышкой Оно, чтобы посадить его - медленно - а после вручить стакан холодной воды. Оно пьёт осторожными глотками.
"Я не пойду", отвечает он в стакан. "Ухожу из этого дела".
Шо переходит сразу к главному: "Ага, конечно. Тогда, может, ты еще и позвонить о своем увольнении хочешь?"
Сакурай протягивает свой телефон Оно с уже найденным в контактах номером на экране. Оно смотрит лишь раз и представляет часы сначала криков, а потом последующих уговоров, и только стонет в стакан. Шо закрывает телефон чтд-жестом и, как только Оно выпивает всю воду, забирает стакан обратно на кухню.
Вернувшись в гостиную, он обнаруживает, что Оно спустил одну ногу на пол и спрятал лицо в руках, массируя пульсирующие виски. Лидер не видит Шо, но слышит, как тот останавливается прямо перед диваном и медленно вздыхает.
"Никаких больше пьянок", резюмирует он. И в этих словах Оно так и видит, как Шо скрещивает на груди руки и хмурит брови. "Знаю, все это из-за непонятно чего, произошедшего между тобой и Нино".
Оно виновато смотрит на него снизу вверх сквозь пальцы. Выражение лица Шо смягчается, и он опускается на диван рядом с Лидером.
"Я не буду спрашивать", обещает Сакурай. "Но суть в том, что: не собираешься исправлять, тогда просто... переступи через это".
"Я-", начинает Оно и хочет добавить "не могу", но он знает, что это неправда. В итоге он отвечает: "Если я переступлю, тогда со всем действительно будет покончено".
Шо выглядит так, словно ему самому немного больно говорить это: "Возможно, так будет лучше".
*
Оно посвящает всего себя работе, а все свободное время проводит на рыбалке или спит. И снова создает проблемы гримершам, но теперь уже из-за своего бронзового загара, хотя решение заключалось лишь в более темном тональном креме. Спустя некоторое время Нино начинает замечать перемены, поэтому уже не держит себя так отстраненно. Не до такой степени, как было раньше - плечо к плечу вместо бедром к бедру, но, в любом случае, ситуация улучшилась.
До того дня, когда Оно забывает.
Они снимают эпизод для Music Station, маются, пока ждут начала съемок маленького вступительного интервью, и Оно незаметно для себя погрузился в свою собственную вселенную. Это приятно, привычно, забавно - после долгого времени постоянного контроля над собой. Он ни о чем особо не думает, просто смотрит по сторонам: на суматоху людей из стаффа, на то, как Шо вежливо разговаривает с ведущей, как Джун критично осматривает торчащую прядь волос на макушке Айбы, словно не может никак решить, пригладить её или так даже лучше.
Поэтому когда взгляд Оно попадает на руку Нино, расслабленно опущенную близко к нему, он даже не задумывается, прежде чем потянуться за ней. Сначала пальцы Нино плавно сплетаются с его собственными, рефлекторно, но затем младший внезапно словно леденеет, и именно в этот момент Оно вспоминает, что подобное теперь под запретом.
Они одновременно поднимают взгляд друг на друга, и Оно видит в лице Нино отражение своего собственного испуганного, полного надежды выражения, но прежде, чем что-либо еще успевает произойти, камеры начинают записывать И вместо того, что отпустить, Нино наоборот притягивает к себе руку Оно и играючи теребит её во время интервью. Они ухмыляются, словно все это так и задумано, ради шутки, и Нино следит за тем, чтобы сидеть к Оно плечом к плечу во время шоу, и не забыть приложить ладонь к его заднице во время их выступления.
Это странно, правда, как легко все получается. Как Оно понимает знаки Нино так же легко, как делал это прежде, шутит именно так, как от него требуется, или как отпускает свои словно запоздавшие комментарии как раз в нужное время. Он чувствует удивленные взгляды остальных участников группы, в которых заметна нерешительная надежда, но не осмеливается смотреть на них в ответ. Пока что он не хочет делиться этим, не хочет все испортить.
Потому что несмотря на то, как это легко, он знает, что это - не по-настоящему. Это всего лишь маска, которую Нино решил примерить, изображающая счастье, но ни капли того тепла или нежности, по которым Оно так скучал. И не осознавал, что скучает по ним так отчаянно, пока не почувствовал, насколько их не хватает.
И Оно мог бы назвать это удачей или совпадением, что в итоге они остаются в гримерке наедине, но он знает, что их одногруппники куда действеннее каких-либо сил свыше. Доказательство того, что все ушли в спешке, лежало на кофейном столике в виде забытого Джуном iPod'а поверх недочитанной Шо газеты. А Айба забыл свои солнечные очки, но это уже не относилось к чему-то из ряда вон выходящему.
"Думаешь, они вернутся за всем этим?", задумчиво начинает Нино. Он стоит у одного края стола, в то время как Оно - у противоположного, но расстояние кажется безмерным.
"Скорей всего, нет", отвечает Оно, наклоняясь, чтобы взять iPod, затем обматывает его шнуром наушников. Спустя мгновение, Нино кивает, соглашаясь, забирает газету, складывает её и закидывает к себе в сумку, после чего забирает и солнечные очки и с некоторым промедлением надевает их себе на голову.
И снова они одновременно смотрят друг на друга, их взгляды встречаются, ловят друг друга, удерживают. На расстоянии трех долгих выдохов Оно отчетливо чувствует в своей груди все то, что он мог бы сказать или спросить, как оно сдавливает легкие и подступает к горло - лишь затем, чтобы застрять там. Ему есть, что сказать, но собраться с силами сложнее, когда шанс быть отвергнутым так высок.
И, честно говоря, маленькая эгоистичная часть его хотела, чтобы это был Нино, кто прервет тишину между ними. На лице Нино спокойствие, подобное гладкой маске, но все же что-то есть - что-то в его глазах, тревожное и осторожное.
"Пошли?", в итоге произносит Нино, и это совсем не то, на что надеялся Оно.
*
"Он плачет временами", говорит Айба. Он немного пьян и сильно хочет спать, что может означать: велика вероятность того, что взболтнет лишнего. Оно кажется, что только что он услышал как раз кое-что из того лишнего, но все равно позволяет Айбе продолжить.
"Он никогда не признается, из-за чего, но я знаю, что дело в тебе", Айба сильнее облокачивается на плечо Оно, чувствуя тяжесть в своем теле все сильнее и сильнее от постоянных убаюкивающих толчков в поезде. "И он не скажет тебе, но и не отпустит это. Просто хочу, чтобы вы были счастливы, Лидер. Оба".
Последние слова Айба произносит с еле слышным из-за медицинской маски на его лице вздохом. Оно старается двигаться как можно меньше, чтобы не тревожить младшего, и слушает грохот от движения поезда по рельсам. Снаружи темно, поэтому все, что он может разглядеть в окне - свое собственное бледное отражение, смотрящее на него в ответ.
Он смотрит на темные круги у себя под глазами и думает о всех тех ночах, из-за которых они возникли, думает об этом постоянном тревожном чувстве, чувстве, словно он оказался в каком-то иностранном городе - без карты и без переводчика. Он думает о завтрашней пресс-конференции и пытается вспомнить все то, что ему велели на ней рассказать о новой дораме, думает и о танцевальных движениях для концерта, думает и о Нино.
"Возможно, так будет лучше", сказал ему Шо в тот раз, и Оно понимает, что произнес эти слова вслух только потому, что Айба делает тихий вопрошающий звук ему в плечо.
"М?", еле двигается Айба, возможно, уже сквозь сон. Но Оно все равно отвечает ему.
"Отпустить", говорит он. "Для каждого из нас".
*
"Ты с кем-то встречаешься?", спрашивает Нино. И его безразличное отношение к ответу сыграно просто идеально. Если бы Оно не знал его настолько хорошо, то наверняка попался бы на эту уловку.
"Ага", отвечает Оно с таким же равнодушием. Это не должно иметь - это не имеет - значения, что у Оно свидание, потому что Нино уже месяц встречается с кем-то. Но все равно он чувствует взгляды остальных троих на своем затылке, словно еле ощутимое передвижение насекомого; он встряхивает головой, перекидывая сумку через плечо.
"Что ж, приятно провести время", бодро отвечает Нино, переворачивая страницу своего сценария. "И принеси мне что-нибудь в качестве сувенира".
У двери Оно оглядывается на него. "Хочешь еще одну пепельницу?"
"Не-а", усмехается Нино. "Отведи её в какое-нибудь модное место и укради оттуда нож. Или винный бокал, у меня совсем нет красивого сервиза".
"Я подарю тебе на День рождения", вмешивается в обсуждение Джун. "Лидер, пожалуйста, не кради бокалы для шампанского из Papillon, они знают, что это я заказал тебе там столик”.
"А какая-нибудь модная туалетная бумага сойдет?", возобновляет их беседу Оно.
Нино рассеянно показывает поднятый вверх большой палец, и Оно уходит, коротко махнув всем находящимся в комнате. Он успевает спуститься всего на пару метров, когда слышит быстрые шаги за своей спиной, а следом чувствует руку на своем локте. И он не особо удивлен увидеть, что это Джун, раздраженный, но без злости. Иногда Джун деликатен и ни на кого не давит, но иногда метит прямо в точку.
"И вот как все теперь будет? Будешь встречаться с кем-то другим и приносить ему украденную туалетную бумагу?"
"Да?", огрызается Оно. "Или туалетную бумагу тоже нельзя?"
"Дело не в этом", невозмутимо продолжает Джун, так, что Оно понимает: Джун знает, что он избегает ответа.
"Ну", пытается он снова. "Не то чтобы для нас это странно, верно?"
Джун вздыхает. "Если брать все во внимание... нет, думаю, совсем не странно".
"Все хорошо", говорит Оно, стараясь сделать свою улыбку убедительной. "Так лучше. Правда".
Джун все еще не верит, но решает так все и оставить, перед уходом обратно в гримерку останавливаясь только затем, чтобы напомнить Оно, что начинать надо с самого дальнего от тарелки прибора.
Оно честно весь вечер пытается обращать внимание на свою спутницу, чьё имя постоянно забывает, но внезапно обнаруживает, что отвлекся на серебряные ножи и вилки и изящные ножки бокалов с шампанским. У него не получилось украсть туалетную бумагу из ресторана, но он сделал это позже - в лав-отеле, что даже лучше, потому что на ней оказался вычурный узор ракушки.
*
"Я передумал", говорит Оно. "Я не хочу больше так".
Два часа ночи за большими декоративными кустами напротив спального дома Нино - не самое лучшее время и место для этого, но Оно знал, что более подходящее никогда не подвернется. Сначала Нино выглядит настороженным и раздраженным из-за звонка посреди ночи, заставившего его выйти на холод, но после слов Оно он замирает и кажется почти испуганным.
"О чем ты?", резким тоном спрашивает Нино, обнимая себя руками, видимо, чтобы сохранить тепло.
"О нашем расставании. Или что это такое. Я не могу - так - я хочу быть с тобой". Осознание этого было внезапным, но абсолютным и потрясающим, и не из того ряда вещей, которые можно откладывать до утра. Он хочет рассказать Нино об этом, о том, что хоть расставание и было самым легким выбором - исключая, что это было совсем не легко - все равно, Оно не может больше это терпеть, потому что неважно, как сильно он старается, но у него не получается не любить Нино, не хотеть быть с ним, не нуждаться в нем.
"О-чан", выдыхает Нино, отчего в воздухе появляется еле различимое белое облачко. "Уже слишком поздно".
"Тогда только", быстро произносит Оно, когда замечает, что Нино вот-вот уйдет, выпаливая первое, что пришло в голову, что угодно, чтобы удержать Нино еще на немного. "Только - один поцелуй? Ну, знаешь. На добрую память".
"О-чан", теперь в голосе Нино появляются предупреждающие нотки. "Это не-"
"Если уже слишком поздно, то он не будет иметь значения, так?", настаивает Оно. "Один последний раз?"
Глаза Нино словно сверкнули в темноте, и Оно кажется, что тот сейчас просто развернётся и уйдет. Долгое время они просто смотрят друг на друга - Нино, захваченный своими внутренними противоречиями, и Оно, просто смотрящий на то, как младший словно тонет в слишком большом для него пальто, и что он не застегнул пуговицы, хоть на улице и очень холодно.
"После этого ты уйдешь?", наконец, произносит Нино.
Оно кивает, подходя ближе. "Да".
"Отлично", говорит Нино, и его руки все еще скрещены, а глаза открыты, когда Оно поддается вперед.
Оно не совсем знает, что ему делать дальше, происходящее кажется важным, и его сердцу становится слишком тесно в груди, до боли в ребрах, когда их губы касаются друг друга. Он настолько волнуется, что даже почти не чувствует прикосновения, и ему интересно, действительно ли это последний раз.
Затем еще до того, как Оно отстраняется, он чувствует обрывочный выдох на своих губах, а после - как руки Нино внезапно замыкаются на его шее, вновь притягивая к себе. И то, как Нино целует его - ненасытно и глубоко, словно заново изучая каждый уголок его рта - все заглушает.
Со временем им приходится оторваться друг от друга, но вместо того, чтобы позволить Оно уйти, Нино крепко обвивает его руками, почти до боли. И Оно слышит его тяжелое дыхание, когда младший утыкается лицом ему в шею, и чувствует, какое оно неравномерное.
"Я ненавижу тебя", с чувством произносит Нино, немного приглушенно. "Ты не можешь поступать так, просто прийти ко мне, когда я наконец снова начал вести себя, как нормально функционирующий взрослый человек, и просто все это разрушить. Ты не можешь просто сказать "только один поцелуй", как будто он действительно может быть только один, а потом уйти, ты не можешь просто уйти-"
И после Оно ничего не понимает, потому что одно наползает на другое или повторяется, и он не знает, Нино говорит об их "сейчас" или о той самой ссоре, которую Оно уже даже почти не помнит, но он обнимает Нино в ответ, притягивая к себе настолько близко, насколько только возможно, запуская руки ему под его слишком большое пальто. Он ничего не говорит, потому что у него никогда не получалось говорить подходящие слова, он просто позволяет Нино продолжить в подробностях описывать все те раздражающие вещи, которые он так ненавидит в Оно, по которым он скучал, и которые являются причиной, почему Оно должен остаться, пожалуйста, просто останься.
"Я всегда люблю тебя", отрывисто произносит Нино, почти успокоившись. "Даже когда злюсь, я все равно люблю тебя. Ясно?"
"Ясно", отвечает Оно в макушку младшего. "Я тоже". И он верит, что Нино знает: он действительно имеет в виду то, что говорит.
*
"А вообще серьезно", начинает Нино, когда они лежат на одной кровати и он обвивает Оно, словно ну очень любвеобильный осьминог. "Ничего больше. Из этого".
Оно трется носом о макушку Нино, на мгновение отвлекшись. "Из чего?"
"Уход. Расставание. Если остаёшься, то должен оставаться".
Оно с минуту думает над этим, поглаживая одной рукой спину Нино под его старой изношенной футболкой. "Что, как... навсегда?"
Нино не отвечает на это. Тогда Оно пытается снова.
"Нино. Навсегда?", и он опускается ниже, пока их лица не оказываются на уровне друг друга, лбом ко лбу. "До тех пор, пока мы живы?"
Нино не смотрит на Оно, только покусывает свою нижнюю губу и на мгновение усиливает свою хватку вокруг Оно, почти до нехватки воздуха. Затем смотрит в глаза Оно.
"Да".
И воздух застревает в горле Оно - от услышанного, после того, как близок был от потери всего этого, если бы его не осенило и он не пришел бы сюда, если бы Нино не спустился, не поцеловал бы в ответ, если бы они оба так и продолжили пытаться вернуть свою жизнь в "нормальное русло", пока нормальным не стали бы сами попытки - но затем он выдыхает, затем вдыхает, улыбается.
"Да", соглашается Оно.